Юридический форум «Закон и бизнес 2024»

Право в эпоху перемен: тренды и ожидания
Участники юридического форума «Закон и Бизнес 2024» обсудили механизмы защиты бизнеса и направления законотворческой деятельности.

6 декабря в Самаре прошел V юбилейный юридический форум «Закон и бизнес 2024». Организовал масштабное мероприятие ИД «Коммерсантъ-Волга» в партнерстве с адвокатом Алексеем Кокиным.

Открывая форум, адвокат Самарской областной коллегии адвокатов, председатель Квалификационной комиссии Палаты адвокатов Самарской области Алексей Кокин подчеркнул, что «право — сложная для понимания материя». «Я призываю, слушая блистательные речи адвокатов, мыслить еще шире, выходя за пределы обыденного. И позволить себе учиться мыслить стратегически», — обратился он к участникам мероприятия.

На форуме присутствовал начальник управления министерства юстиции Российской Федерации по Самарской области Павел Сокол. Он вручил серебряную медаль «За содействие» адвокату, вице-президенту палаты адвокатов Самарской области Алексею Бородину. Благодарственными письмами за эффективное взаимодействие с управлением минюста России по Самарской области наградили Алексея Кокина, Руслана Амитова, Елену Кудряшову, Елену Кремер и Марию Хрониопуло.

Адвокат, руководитель партнерства «Арзиани, Бородин и партнеры», член Квалификационной комиссии Палаты адвокатов Самарской области Вахтанги Арзиани рассказал об актуальности уголовно-правового комплаенса. «Все, кто занимаются практикой сопровождения бизнеса обязательно должны знать о том, что ждать в будущем, какие существуют риски и проблемы, связанные с возможным привлечением к уголовной ответственности предпринимателей. Согласно существующей статистике, в 2022 году в РФ было зарегистрировано 111 429 преступлений экономической направленности. В 2023 году в судах РФ было рассмотрено 58 801 дело экономической направленности. Каждое второе дело доходит до суда и заканчивается уголовной ответственностью и установлением вины предпринимателя. С одной стороны, это связано с недостаточной образованностью именно в части уголовного процесса, уголовного права. С другой стороны, связано это с серьезной зарегулированностью со стороны государства. Законодатель выделил более 50 статей, которые непосредственно имеют отношение к предпринимателям.

С 4 декабря 2024 года организация деятельности по представлению в налоговые органы или сбыту заведомо подложных счетов-фактур или налоговых деклараций стала уголовно наказуемой. Эта же статья 173.3 УК РФ говорит о том, что счета-фактуры и налоговые декларации будут признавать подложными, если в них указаны ложные сведения об отгрузке товаров, выполнении работ, оказании услуг, передаче имущественных прав. Неправильно будет, что эту статью будут применять на любую проверку ФНС, на любые документы, которые будут предоставлять нормальные предприниматели. Уголовные риски существуют у любой организации. Поэтому надо вовремя обращаться к профессионалам, адвокатам, которые могут выявлять и понимать, в какой момент появляются риски и возможные последствия, связанные с привлечением к уголовной ответственности предпринимателя. Уголовно-правовой комплаенс в части выявления возможных рисков для привлечения к уголовной ответственности предпринимателей, руководителей компаний, управляющих и их предотвращения — это очень важная и правильная составляющая», — отметил Вахтанги Арзиани.

Экспертным взглядом на проблему использования доказательств из неоконченного расследованием уголовного дела в гражданских и арбитражных делах поделилась адвокат Самарской областной коллегии адвокатов Екатерина Терентьева. «Нередко мы в своей работе сталкиваемся с ситуацией, когда какой-либо гражданско-правовой спор, рассматриваемый в арбитражном суде или в суде общей юрисдикции, сопровождается параллельно производством по уголовному делу. В подобной ситуации уголовное дело зачастую выступает как инструмент сбора доказательств по делу. Оно, в свою очередь, как служит базой для вынесения решения в пользу соответствующей стороны, которая располагает возможностью получения таких доказательств.

У судов нет единой позиции относительно приобщения доказательств из уголовного дела, находящегося на этапе расследования. Процессуальное законодательство не исключает возможности использования в качестве доказательств материалов уголовного дела, оставляя на усмотрение суда вопрос их относимости и допустимости. Имеет место и иная позиция судов по данному вопросу. Она заключается в том, что материалы уголовных дел не подлежат оценке, поскольку являются доказательствами по уголовному делу. Соответственно, им может быть дана оценка только в рамках уголовного судопроизводства, предрешать данным судебным актом оценку таких доказательств арбитражный суд или суд общей юрисдикции по гражданскому делу не в праве.

Если речь идет о предоставлении материалов неоконченного расследованием уголовного дела прокурором, сомнений в законности получения указанных доказательств, возможности их разглашения, даже не возникает. Почему-то предполагается, что любой прокурор имеет неограниченный доступ к материалам любого уголовного дела. Но разглашение тайны следствия- это, скорее, проблемы следствия.

Представление в материалы гражданского или арбитражного дела доказательств из уголовного дела, по которому расследование не окончено, ставят под сомнение соблюдение основополагающих принципов гражданского и арбитражного процесса, таких как непосредственность, равенство сторон и состязательность. Кроме этого, затрагиваются права обвиняемого по уголовному делу. Поскольку суд в ходе рассмотрения гражданского или арбитражного дела будет вынужден давать оценку доказательствам до их оценки судом по уголовному делу, что приведет к смещению компетенции этих судов», — считает Екатерина Терентьева.

Адвокат, заместитель управляющего партнера Адвокатского бюро «Карпов, Тараборин и партнеры», кандидат юридических наук Сергей Карпов посвятил свое выступление тенденции рассмотрения исков об обращении активов в казну государства. По его словам, в последние два года начался целый вал исков об обращении крупных имущественных комплексов в доход государства. «Сейчас устанавливается новая практика, которая вскоре наверняка будет применяться и по искам иных категорий. Условно эти иски можно разделить на две группы: деприватизационные, в основе которых лежат доводы о нарушении законодательства о приватизации, и иски, основанные на нарушении антикоррупционных норм. Подобные иски —очень специфический процесс. Дела рассматриваются в одном, максимум двух судебных заседаниях, несмотря на то, что материалы дела нередко составляют несколько десятков томов. Практика такова, что нижестоящие суды почти во всех подобных случаях выносят решения об обращении имущества в доход государства. Иная практика сложилась на уровне Верховного суда, который неоднократно не соглашался с подходом прокуратуры. На мой взгляд, разница позиции прокуратуры и Верховного Суда РФ основывается на различных подходах о том, что первично — норма права или справедливость. Позиция Верховного суда основывается на норме права. Судебный акт является законным только тогда, когда он соответствует норме права. Прокуратура говорит о справедливости, а справедливость — это понятие оценочное. Краеугольный камень подобных исков — вопрос о сроках исковой давности, который дошел до Конституционного Суда РФ. Конституционный суд определил, что больший вред этим ценностям будет причинен при допущении применения к антикоррупционным искам исковой давности. Соответственно, к антикоррупционным искам в силу прямого указания Конституционного суда срок исковой давности не применим, что соответствует подходу прокуратуры РФ.

В подобных исках прокуратура не ограничивается требованиями в отношении именно того имущества, которое непосредственно было нажито в период осуществления лицом полномочий по должности. Прокуратура указывает, что это изначальное имущество лежало в основе приобретения коррупционером и иных активов, в том числе было в последующем преобразовано в иное имущество, которое тоже должно быть изъято. Указанные доводы нередко влекут за собой изъятие имущества у родственников бывшего чиновника, его партнеров по корпорации и иных лиц, которых прокуратура полагает „аффилированными и подконтрольными“ коррупционеру», — обращает внимание спикер.

Финансово-экономический эксперт, оценщик бизнеса и НМА, директор ООО «Лаборатория судебной экспертизы ФЛСЭ» Елена Зубкова рассказала о том, как механизм судебной экспертизы можно использовать в делах о деприватизации. «Чтобы услышать мнение эксперта, нужно задать вопрос. От его формулировки зачастую зависит многое. Предлагаю постановку вопроса начинать с конца — источника информации). Далее нужно определить, как обрабатывать эту информацию. Делается это с помощью экспертных методик. При формулировании вопроса важным является аспект временного фактора. После анализа всегоможно переходить к постановке вопроса. Но прежде чем сформулировать вопрос, следует спрогнозировать, к какому результату мы должны прийти, для чего нам это надо. В идеальном мире теоретически с помощью экспертизы можно аргументировать целесообразность приватизации, снизить размер взыскиваемых доходов, установить источники и периоды затрат, определить разницу в состоянии и стоимости, доказать необходимость и размер произведенных инвестиций, обосновать величину компенсации, зафиксировать состояние и затраты при потенциальных рисках, рассчитать вклад объекта в формирование дохода. Объектами экспертизы могут быть неотделимые улучшения, доходы, величина затрат, эффективность (прирост). К эксперту приходят с проблемой, кейсом. Задача специалиста трансформировать этот кейс в правильно сформулированные вопросы», — уверена Елена Зубкова.

Юрист, эксперт в сфере инвестиций и правовой защиты бизнеса Елена Кудряшова затронула тренды использования юридических познаний в судебном процессе. «Нередко в сложных делах суд прибегает к содействию носителей специальных познаний, которые можно разделить на два блока: те, которые не связаны с правовыми умозаключениями, и те, которые непосредственно касаются науки правоведения. Вопросы по первой сфере можно исследовать и в рамках судебной экспертизы, и в контексте заключения специалиста, и представив простое письменное доказательство. Вопросы права же перед судебным экспертом ставить запрещено — такова позиция российских высших судов. Но что есть правовые вопросы? Зачастую грань между проблематикой правовой и, например, экономической или политической весьма тонка.

Отдельной дискуссии заслуживает состояние рынка услуг по подготовке академической экспертизы, который формируют в основном российские вузы. Аналитика, проведённая мной в ходе взаимодействия с различными представителями высшей школы, даёт основания сделать несколько выводов. На сегодняшний день в России это пока кустарный уровень работы с точки зрения развития инфраструктуры и взаимодействия заказчика и вуза. Не все вузы занимаются подготовкой академических исследований для судебных споров, не всегда качество продукта соответствует запросам заказчикам от бизнеса. Этот рынок в России держится на личностном факторе, на энтузиазме и профессионализме отдельных людей. Задача юридической корпорации — адвокатов, корпоративных юристов — развивать этот рынок во взаимодействии с научной средой, что позволит дополнить применяемую нами в судах доказательную базу качественными, академического уровня доказательствами.

Эффективному использованию же подобных заключений в суде будет способствовать корректировка гражданского и арбитражного процессуального законодательства, которая может выражаться в нормативном закреплении таких отдельных видов доказательств, как научное консультативное заключение и заключение специалиста (не требующее, в отличие от экспертизы, глубокого исследования)», — говорит Елена Кудряшова.
Вторую сессию юридического форума модерировал руководитель компании «ОКТОГОН» Олег Никитенко, который обозначил, что честность и справедливость права по отношению к бизнесу, обычным гражданам остаются ключевой ценностью. «Мы живем, когда все очень быстро меняется, законодательство едва успевает за меняющимися экономическими условиями. В процессе любых реформ важно не потерять основную нить, основные принципы, основную идею, которые закладывались при формировании правовых институтов», — заметил Олег Никитенко.

Адвокат Самарской областной коллегии адвокатов, медиатор, член Совета Палаты адвокатов Самарской области Мария Хрониопуло высказалась о реализации мусорной реформы в России и возможных путях ее улучшения. По словам адвоката, реформа, стартовавшая в 2019 году, изначально была нацелена на ликвидацию незаконных свалок, утилизацию и переработку отходов. Однако за пять лет реализации стало очевидно, что ожидания не оправдались. Основные проблемы — отсутствие качественных услуг со стороны региональных операторов, нерегулируемые тарифы, незначительные улучшения экологической обстановки.

«Потребители — как физические лица, так и бизнес — всё чаще обращаются в суды. Среди всех требований лидируют пересмотр расчетов платы за вывоз ТКО, установление сроков исковой давности, взыскание средств за неоказанные услуги, оспаривание законности тарифов. Сложившаяся судебная практика демонстрирует, что действующие механизмы регулирования недостаточны для решения накопившихся проблем», — считает Мария Хрониопуло.

Эксперт подчеркивает, что текущее законодательство нуждается в изменениях. Так, требуется расширить обязательства региональных операторов, чтобы они могли эффективнее выполнять свои функции, ввести строгие санкции за нарушение обязательств со стороны регоператоров, усилить контроль государства за деятельностью региональных операторов.

Мария Хрониопуло считает, что только системные изменения на законодательном уровне помогут реализовать изначальные цели реформы и наладить взаимодействие между государством, региональными операторами и потребителями.

Адвокат адвокатского кабинета № 477, налоговый консультант, налоговый эксперт Наталья Коновалова осветила механизм применения налоговой оговорки. «Это специальное условие в договоре, которое определяет возможность взыскания убытков, в случае если контрагент нарушил налоговое законодательство (ст. 406.1 ГК), а вам из-за этого доначислены налоги на основании решения налогового органа. Налоговая оговорка не влияет на возможное уменьшение размера уголовной ответственности по налоговым преступлениям. Налоговая реконструкция — способ расчета сумм доначислений по налогам, исходя из их реального экономического смысла. То есть по сделке, по которой произошло искажение фактов хозяйственной деятельности, доначисления рассчитываются без учета расходов с фиктивными контрагентами. Налоговая реконструкция возможна при доказанной необоснованной налоговой выгоде в результате создания формального документооборота с „технической компанией“, раскрытия схемы по дроблению бизнеса, переквалификации сделки. Обстоятельства, свидетельствующие об умысле налогоплательщика на неуплату налогов (сборов), являются общими как для налогового, так и следственного органа. Разница заключается в процедуре, характере и виде действий, совершаемых для закрепления этих обстоятельств. Налоговая реконструкция по уголовному делу — это обязанность следственного органа, которая исполняется путем назначения судебной экономической (бухгалтерской, налоговой) экспертизы. Следователь сам или с привлечением обязан провести полную реконструкцию обязательств по уплате налогов налогоплательщиком, действительный размер обязательств по уплате налогов. В идеале следователь должен поручить эксперту провести полноценную налоговую экспертизу», — резюмировала Наталья Коновалова.

О помощи независимых экспертов при проведении судебных экспертиз в уголовном процессе рассказала директор ООО «МЛСЭ» Елена Набокина.

«Помощь негосударственного эксперта при назначении судебной экспертизы в рамках уголовного дела может быть разной: это консультация, досудебное исследование (акт экспертного исследования, заключение специалиста), „рецензия“, а правильнее — мнение суждение сведущего лица, допрос специалиста в суде, проведение судебной экспертизы. В негосударственные экспертные учреждения судебная экспертиза может быть назначена некоторых случаях. Например, при отсутствиеи эксперта требуемой направленности или технической возможности для проведения экспертизы. Еще одно основание- сроки проведения экспертызы».

Старший партнер, адвокат, руководитель практики защиты по должностным преступлениям Адвокатского бюро «Земчихин и партнеры» Владислав Федосеенко затронул инструменты защиты в процессе доказывания необоснованности версии стороны обвинения и нюансы налоговых дел.

«К инструментам защитника по сбору сведений относятся возможность истребования документов, опрос лиц с их согласия, получение предметов, документов и иных сведений. У всех этих инструментов есть свои нюансы. Используя возможность истребовать документы, мы сталкиваемся с проблемой защиты информации, содержащей персональные данные. На адвокатские запросы стали намного чаще отвечать отказами из-за наличия в запрашиваемой информации хотя бы фамилии другого человека. Получение предметов и документов является универсальным способом, который используется в каждом уголовном деле еще на стадии знакомства с доверителем. Указанные инструменты есть только у адвоката, и только он может ими пользоваться.

Уголовно-процессуальным законодательством регламентированы критерии оценки доказательств: относимость, допустимость, достоверность. Судебная практика демонстрирует, что правоприменитель чаще относится критически к доказательствам стороны защиты, когда они своей совокупностью не создают убедительную достаточность или противоречат другим материалам. Необходимо стремиться не только собрать доказательства, но и подтвердить их доказательствами, уже находящимися в материалах уголовного дела. Наиболее частый вид налоговых преступлений — дробление бизнеса. Большинство оправдательных приговоров вынесены ввиду того, что не доказан умысел лица в совершении преступления, то есть сторона защиты доказала деловую цель создания нового юридического лица. Это является явным подтверждением важности сбора защитником доказательств», — обращает внимание Владислав Федосеенко.

Адвокат, управляющий партнер Адвокатского бюро «Мирзоян, Селиванова и партнеры», член совета Палаты адвокатов Самарской области Сергей Мирзоян затронул тему блогерства. «Эта тема не правовая, но нередко она факультативна для адвокатов, которые обременены этическими нормами, законом адвокатской деятельности. В корпорации есть две позиции. Одни — сторонники того, что адвокатура является бизнесом. Все маркетологические инструменты возможны для применения для продажи адвокатских услуг. Другая позиция такова: дух и традиции адвокатуры настолько сильны и ценны, что не позволяют превращать адвокатуру в бизнес и коммерческую деятельность. Я сторонник второго лагеря. Нужно понять, присутствие адвоката в информационном пространстве — это все-таки реклама или позиционирование. Адвокат не в праве публиковать отзывы о своей работе. Не в праве рассказывать, что он победил в таком-то деле, поэтому обращайтесь к нему и обязательно одержите победу в аналогичном деле. В традициях адвокатуры базируется наиглавнейший принцип: адвокат — это советник по правовым вопросам, тот же самый доверитель, только с юридическим образованием. Все споры разрешаются судом и гарантированно предопределять своим присутствием исход этого спора, исход дела, — невозможно. Отрицать полностью такие инструменты, как соцсети, нельзя. Когда речь идет действительно о каких-то ярких историях, то конечно, их можно подсветить, но только с целью позиц

На юридическом форуме ИД «Коммерсантъ» в партнерстве с адвокатом Алексеем Кокиным «Закон и Бизнес 2024», посвященном законотворческой деятельности, эксперты обсудят тенденции развития правовых механизмов защиты бизнеса, оценке их влияния на бизнес в современных условиях.