Банкротство-2020: актуальные вопросы и новый опыт
Конференция «Банкротство-2020: актуальные вопросы и новый опыт» прошла в Москве 13 марта
Банкротство — один из индикаторов здоровья экономики страны: в зоне его охвата находятся интересы государства, бизнеса и граждан, сошлись во мнении выступившие на мероприятии эксперты. Конференция ИД «Коммерсантъ» прошла при поддержке «Сотби», «Рустам Курмаев и партнеры», VETA, a.t.legal, Lidings и CSI Group. Модератором дискуссии стал Александр Московкин, руководитель блока «Право» на сайте «Российской газеты».
Количество компаний, признанных банкротами, по итогам 2019 года упало в среднем на 5,5%. При этом их количество напрямую зависит от основного отраслевого кода экономической деятельности. В таких отраслях, как «Недвижимость» и «Аренда и услуги», например, случаи банкротства заметно выросли. Паниковать при этом не стоит, заверил директор по развитию проектов группы «Интерфакс», руководитель проекта «Федресурс» Алексей Юхнин. От общего количества всех зарегистрированных компаний с соответствующим отраслевым кодом процент банкротства в данных отраслях экономики едва заметен.
Оспаривание сделок также приобретает отраслевую принадлежность: в консалтинге, например, их меньше всего, а в строительстве, финансах и страховании, наоборот, очень много. Традиционно большое количество жалоб по-прежнему подается на арбитражных управляющих, при этом чем интереснее должник, тем выше процент таких заявлений. Примечательно, что общее количество удовлетворенных жалоб невелико и составляет 22–25%.
Один из самых интересных показателей, на которых следует остановиться,— рост числа случаев привлечения к субсидиарной ответственности. По мнению экспертов, ситуация на рынке в этом отношении требует определенного реагирования. Институт субсидиарной ответственности является относительно новым, поэтому продолжает активно развиваться в отношении судебных практик по банкротным делам.
В настоящее время в отношении лиц, привлекаемых к субсидиарной ответственности по обязательствам компаний-банкротов, формируется презумпция виновности. То есть бремя ответственности по опровержению указанных в заявлении о банкротстве обстоятельств изначально возлагается на привлекаемых к субсидиарной ответственности лиц, объяснил Александр Павловский, партнер a.t.legal. Со слов эксперта на сегодняшний день вектор развития правоприменительной практики по делам привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности складывается не в их пользу. В частности, не учитываются такие фундаментальные принципы, как порядок применения законодательства во времени, а также привлечения к ответственности в качестве должника контролирующих лиц, которые не существовали на момент совершения спорных сделок.
За 2019 год размер субсидиарной ответственности, присужденной судами в делах о банкротстве компаний, составил 440 млрд рублей. В то же время общий размер требований кредиторов в рамках дел о банкротстве граждан составил 225 млрд рублей. Эксперты говорят о проблеме очередности удовлетворения требований субсидиарной ответственности в делах о банкротстве контролирующих лиц. Партнер юридической компании «Сотби» Антон Красников заострил внимание на том, что данная проблематика была предметом рассмотрения коллегии по экономическим спорам всего лишь дважды, и оба эти случая касались выяснения вопроса, является ли требование субсидиарной ответственности текущим, или реестровым. Эксперт при этом задается вопросом: насколько правильно и справедливо определять характер требований исключительно по моменту причинения вреда без учета характера и даты возникновения того обязательства, которое в последующем было положено в основу расчета субсидиарной ответственности. Четкого ответа на него пока нет.
В вопросах российского банкротства тема субординации требований остается одной из самых актуальных на протяжении последних лет. Евгений Акимов, управляющий директор, начальник управления принудительного взыскания и банкротства департамента по работе с проблемными активами Сбербанка, убежден, что Верховный суд разобрался в существе отношений кредиторов и собственников бизнеса и отразил это в документе. Особенно важны эти определения для банков, которые часто выступают кредиторами. Эксперт отметил, что в последнее время юристы стали приравнивать возможности банка контролировать финансовую дисциплину к реальному контролю, ведь его основная задача — вернуть вложенные средства. По мнению самих банков, обязательная роль контролирующего должника по отношению к ним не вполне правомерна. В обзоре же теперь официально закреплены основные случаи, согласно которым банки не подлежат субординации.
Изучив документ Верховного суда, становится понятно, что президиум, проанализировав практику дел о банкротстве, дополнил существующие понятийные категории и предложил абсолютно новые. В частности, определена сущность понятия «имущественный кризис», предложена такая категория, как «компенсационное финансирование», прокомментировал изменения Олег Пермяков, руководитель направления «Реструктуризация и банкротство» фирмы «Рустам Курмаев и партнеры». Под компенсационным финансированием подразумевается очередь, предшествующая распределению ликвидационной квоты. Прежде на законодательном уровне ее не существовало, и теперь, когда она появилась, разумнее всего отнести ее в пятую линию удовлетворения требований кредиторов. Логика здесь простая, объясняет эксперт: внутренние и внешние кредиторы равны в своих возможностях, но теперь появилась возможность играть на понижение в списках реестра. Если ранее кредиторам отказывали от включения в списки, то теперь их могут внести, понизив при этом в очереди ожидания, тем самым снизив их шансы.
На фоне данных нововведений существенно выросла роль информации для судебной практики. Данные используются в качестве доказательств и контраргументов в различных спорах. Сегодня человека можно отследить по цифровому следу, который оставляет информация, которой он добровольно или неосознанно делится. В случаях с делами о банкротстве в качестве доказательств рассматриваются корпоративные сведения, доступные через внутренние каналы компании,— бухгалтерские счета, электронная почта сотрудников, персональные устройства. Все они хранят информацию о том, какие распоряжения выдавались, кто отвечал за их выполнение, по каким правилам в принципе функционирует компания, поделился опытом в вопросах сбора данных Александр Писемский, исполнительный директор CSI Group.
Для того чтобы собранные подобным образом сведения имели юридическую силу, необходимо придерживаться трех основных принципов — осуществлять корректный сбор данных, в процессе которого их целостность должна быть гарантирована, использовать в процессе сбора специализированные программные средства для анализа информации и непосредственная распаковка цифровых доказательств в компетентных органах для анализа. К сожалению, в России не приняты четко сформированные правила по предоставлению цифровых доказательств, поэтому при раскрытии собранных данных могут возникать сложности. Результат в конечном итоге будет зависеть от того, как на данный процесс смотрят юристы, суд и конкурсные управляющие.
В рамках доказательной базы отдельного внимания заслуживает такой инструмент, как экономический анализ. До недавнего времени исследованию причин, которые привели к банкротству, уделялось недостаточно внимания, поделился Илья Жарский, управляющий партнер экспертной группа VETA. А ведь банкротство — это больше экономическая процедура, чем юридическая. Его причины лежат в одной из двух плоскостей — внешней, когда в дела компании вмешивается ситуация на рынке, в отрасли или экономике страны в целом, и внутренней, где совершаются конкретные сделки и принимаются определенные управленческие решения. На этом фоне важно понимать, что именно привело компанию к банкротству. Финансово-экономическая экспертиза призвана разобраться, как сильно одно влияет на другое, и, как следствие, ответить на вопрос, кто ответственен за банкротство и в какой степени, объективное ли оно, или преднамеренное. Таким образом, экспертиза экономических взаимосвязей позволяет составить определенный тайм-лайн того, что происходило до банкротства компании, в процессе судебного дела, и определить дальнейшие действия по нему. По словам эксперта, данную практику начали активно использовать последние несколько лет.
В современных делах о банкротстве их участники предпочитают обходить стороной еще одну стратегию — практику противодействий недобросовестным сделкам. Именно поэтому сегодня отмечается всего до 4% возмещений от требований, указанных в делах. Партнер Lidings Александр Попелюк уверен: если в судебной практике случаев использования данной стратегии будет больше, то и процент возмещений станет выше. Возможно, причина того, что противодействие недобросовестным сделкам мало популярно в том, что это достаточно агрессивная стратегия, перспективы которой обычно неясны. Да и большинство кредиторов не разбираются в самом существе дел о банкротстве, что приводит к пропущенным срокам подачи заявления, некорректной практике оспаривания дел и последствиям признанных законными в этом случае сделок.
Находясь в процессе банкротства, некоторые компании намеренно препятствуют работе по изъятию имущества. Найти все то, что когда-то принадлежало банкроту,— самая сложная часть работы арбитражного управляющего. Им приходится иметь дело с разными видами активов. Наиболее легко «выходящие» из них, кстати, это автомобили и денежные средства. Однако в процессе дела, когда управляющий запрашивает имущество компании, ее владелец зачастую не может сказать, где оно находится. Чем дольше управляющий пытается признать сделку недействительной, тем меньше шансов получить имущество и вернуть его в конкурсную массу, сослался на факты Евгений Новоселов, арбитражный управляющий ассоциации «МСРО “Содействие”». Презумпции о том, чтобы собственник бизнеса нес ответственность за информацию о местонахождении имущества компании на законодательном уровне, пока нет. А очень бы хотелось, подчеркнул эксперт.
Последнее по списку, но не по значимости, о чем следует помнить в рамках дел о банкротстве,— это права и ответственность сотрудников компании. Такого института, как оспаривание сделок, трудовое право в принципе не знает, обратил внимание на законодательные нюансы Дмитрий Якушев, адвокат, практика «Разрешение споров / арбитраж», АБ «Андрей Городисский и партнеры». Человек, устраиваясь на работу, отдает компании свое время и энергию, то есть невосполнимые ресурсы, которые невозможно вернуть в рамках двусторонней реституции. Именно поэтому в рамках трудового права установлен запрет на взыскание с работника заработной платы. Но с точки зрения закона о банкротстве оспаривание возможно, особенно если суд усмотрит сговор сотрудника с работодателем, например, когда доходы работника начали расти без объективных на то причин.
